Новости /

Полистилистика бюро HAUBAUS

1 марта 2015

Солнечным апрельским днем я встретилась с руководителем архитектурной мастерской «ХАУБАУС» Вячеславом Хомутовым. Ответив на мои вопросы, маэстро заявил: «Что-то не то… Нужно как-то по-другому… Может, будем ругаться?» Я извинилась: «Не умею, добрая». «И я добрый. Что же делать?»
– Название вашей мастерской – остроумное производное от Bauhaus. Влияет ли имя компании на ее работу?
– «ХАУБАУС» звучит иронично, но, по большому счету, название как название… К «Баухаузу» конкретной, стилистической привязки нет. Разве что словесная. А на работе отражается положительно…
– В этом номере мы пытаемся разобраться, чем для современного человека является дом. Что лично для вас означает это понятие?
– В идеале что-то настолько же органичное, насколько панцирь для черепахи. Необходимо ощущать в нем продолжение себя. Механизм прост: внутри нас растет какая-то идея и вскоре перерастает во внешнее – через объемные формы… Думаю, что в течение жизни нужно делать для себя несколько домов.
Я живу в том, который построил для себя десять лет назад, и знаю, что теперь решил бы его иначе. Прошли годы многое стало другим и в окружающем мире, и во мне… В архитектуре дома должна быть изначально заложена возможность динамических изменений. То есть должен быть костяк, на который потом будут наслаиваться совершенно разные настроения.
– Какое место в работе вашей мастерской занимают жилые интерьеры?
– Пропорциональное соотношение частных и собственных проектов у нас примерно 3:5. общественные интерьеры реализуются быстрее, и признаться, мне они интересней. Почему? Потому что больше эффективной работы и меньше пустых обсуждений…
– Что вы думаете о противоречиях во взглядах на домашний интерьер между мужчиной и женщиной? Женщина стремится к плавным, мягким формам, а мужчина скорее наоборот…
– Я часто черпаю идеи для декора в журналах мод, – жена покупает. Могу например, заимствовать оттуда кусок орнамента, фрагмент украшения… Всё это легко ложится на интерьерный дизайн. Впрочем, среди моих заказчиц встречаются дамы, не склонные к подобного рода сантиментам, даже в декоре дома. Они резки, порывисты, и жилье хотят иметь такое же. Но если взять среднестатистическую семью, то там, даже если у женщины и есть понимание современности, рюшечки-подушечки, как самый банальный символ уюта, все-таки откуда-нибудь, да вылезет…
– А исследования психологов в области воздействия архитектуры на человека как-то отражаются на вашей работе?
– Слава богу, никак. Все эти «открытия» – следствие болезни современного общества, причина которой – развитые информационные технологии. Однажды услышал от заказчиков: «В этом углу нельзя помещать трубу, здесь не должно быть воды, мы проконсультировались с «фэн-шуистом», и он сказал» «Ни в коем случае!» Пришлось переносить трубу канализации в другую часть квартиры. Фэн-шуй – мой злейший враг. Законы организации «здорового» пространства давно сформулированы, а про тонкие моменты, основанные на подсознании, всякое можно придумать. Лучше всего это делают составители гороскопов… Архитектору, чтобы почувствовать ноту заказчика, приходится быть психологом, а порой и психотерапевтом. Если появляется взаимопонимание – все получается.
– В оформленных вами общественных интерьерах присутствует почти домашний уют. В них можно подолгу сидеть, никуда не торопясь…
– Исходя именно из этих соображений, мы делали и «Шаляпин», и Le Goga. «Шаляпин» – загородный ресторан, своего рода дача с верандой, Le Goga – модная кофейня, но принцип планировки и удобная мебель ассоциативно приближают ее к дому…
– Сегодня в архитектуре часто вообще отсутствует какая-либо «домашность», уют в ней попросту не запрограммирован. Есть лишь пространство агрессивных полей – отчужденных, холодных, равнодушных к человеку…
– Современная архитектура выросла не на пустом месте. До ХХ века красота и конструкция были мало связаны между собой, а затем они объединились: что функционально, то и эстетично… На мой взгляд, стеклянные фасады, которые отражают небо, гуманнее, чем глухие стены, которые не отражают ничего. В небоскребах тоже живут, но конечно, это не идеальное жилье…
– Сейчас мало кто рассуждает о чистоте стиля. Преобладает эклектика. В каком направлении работает ваша мастерская?
– Полистилистика. С одной стороны, это, вроде бы, ни к чему не обязывает, с другой – что-то определяет. Мы внимательно следим за материалами, появляющимися на рынке. В дизайне почти все измеряется материалом и технологией. Тот, кто первый почувствует новые возможности, сразу же выходит вперед. Это закономерность.
– Каково ваше отношение к интерпретациям, цитатам и прямым заимствованиям?
– Компиляции в работах «ХАУБАУС», несомненно, присутствуют. Например, те же фактуры, которые мы вытаскиваем из модных журналов. Но в таких заимствованиях нет ничего предосудительного. Они точно передают пульс времени…
– Как часто в ваших интерьерах используются вещи, сделанные на заказ?
– Практически всегда. И мебель, и светильники, и текстиль… Для создания эксклюзивных вещей мы, как осьминоги, всюду пускаем свои щупальца и быстро находим нужных специалистов. Понадобились большие белые тарелки с крупными надписями – появилась девушка, которая эти тарелки покупает и методом трафарета наносит на них слова. Или вот для бутика «Версия Н»несколько человек недавно сделали лампу из тысячи мельчайших стеклышек, похожих на цветную карамель…
– Существует определенная мода на деконструкцию, и в декораторских приемах тоже. Эстетика разрушения как способ ломки стереотипов. Как совместить это с жлой средой. И нужно ли это делать?
– В последнее время появляется все больше людей, которые хотят от нас получить что-то необычное, радикально отличающееся от типичных представлений о буржуазном жилье. Я, естественно, за оригинальность, но вменяемую. Из двух вещей – «сделать хорошо» или «сделать по-новому» – я выберу первое.

Текст Нины Филюты для журнала Free-time

ЕЩЕ НОВОСТИ